При заболеваниях внутреннего уха (улитка) любой этиологии, поражение, как правило, возникает раньше всего в области основного завитка улитки, и прогрессируя, оно, постепенно распространяясь, охватывает и другие завитки. Тем не менее при шумовой глухоте ряд авторов (Габерман, Захер) стал искать объяснения преимущественного поражения зоны восприятия высоких звуков в том, что вредное воздействие присуще только звукам высокой частоты, которые и поражают зону, служащую, согласно теории Гельмгольца, для их восприятия. Отрицание вредной роли низких звуков нашло подтверждение в экспериментальном исследовании Eicken'a и Wittmaack'a при поступлении этих звуков только через воздух.
В последнее время некоторые авторы (Навяжский и др.) пытаются подвести физиологическое обоснование точки зрения, признающей травматизирующую роль только высоких звуков и совершенно отрицающей значение низких. Исходя из неодинаковой чувствительности уха к звукам различной высоты, они признают травматизирующую роль только тех звуков, к которым наше ухо весьма чувствительно, которые обладают наибольшей громкостью. Поскольку физиологическая чувствительность уха к низким звукам очень мала, они совершенно отрицают их роль в патогенезе тугоухости.
Приведенные соображения сводятся в конечном счете к утверждению, что производственный шум действует на орган слуха по тем же законам, которые присущи звукам, находящимся в физиологических пределах, и отличается он or них только количественно.
Ряд наблюдений, опубликованных в литературе другими авторами (Н. Ф. Попов, Я. С. Темкин, Wittmaack, Vogel, Marx и др.), позволяет выдвинуть весьма веские возражения против высказанных выше соображений.
Н.Ф. Попов обнаружил у белых мышей патологические изменения только в основном завитке улитки при воздействии на ухо звуков в 100 колебаний в секунду (длительность эксперимента от 1 до 12 месяцев). Этим ставится под сомнение избирательная локализация поражения в зависимости от высоты применяемого тона в условиях травматического повреждения.
Marx при воздействии чистыми тонами обнаружил изменения не только в зоне, воспринимающей соответствующие тоны, но и по обе стороны от нее, причем степень и распространение этих изменений находились в прямой связи с силой употребляемого звука и длительностью его воздействия.
Наиболее разительным в этом смысле является последнее исследование Wittmaack'a, когда в результате кратковременного воздействия чистым тоном в 2048 колебаний в секунду, большой силы, во внутреннем ухе кролика произошло полное разрушение Кортиева органа, ганглиозных клеток и нервных волокон - изменения, аналогичные наблюдавшимся им при внезапном резком воздушном толчке стремени во внутреннее ухо.
Указанные факты говорят о том, что при достижении известной силы (предельной) звуки действуют на орган слуха преимущественно механически, и поэтому установленные для физиологического восприятия положения не могут быть приняты без поправок. В каждом звуковом воздействии существуют оба момента - акустический и механический - в различных сочетаниях. По отношению к отдельным звукам превалирование того или другого момента зависит как от силы, так и от высоты звука. Инфра - и ультразвуки, вовсе не воспринимаемые нашим ухом, действуют исключительно как механический (физический) фактор.
Как известно, по отношению к чистым звукам можно установить порог слышимости и порог ощущения давления, т.е. акустического и механического раздражения; расстояния между ними будут максимальны для тонов средних октав и минимальны для низких и очень высоких. Для инфра- и ультразвуков существует только порог ощущения давления.
Сложнее обстоит дело с определением акустического и механического фактора в производственном шуме. В некоторых производствах шум не достигает той силы, которая могла бы придать ему качество механического фактора, и находится таким образом в пределах акустического раздражения. Точных данных, характеризующих. пределы чисто акустического раздражения, не имеется. Во всяком случае, в производствах, работники которых теряют свой слух в довольно незначительные сроки, нужно думать, шум действует не только как акустический фактор. Ощущение боли в ухе при приближении к источнику шума (в котельном производстве - к пневматическому молотку, на площадке для испытания моторов и т. д.), гиперемия барабанной перепонки, наступающая после не длительного воздействия шума, особенно у лиц не привычных, подтверждают высказанное положение.
Весьма убедительны в этом отношении наблюдения Ф.М. Семерницкой над глухонемыми котельщиками: "наблюдалось несколько случаев, когда, входя впервые в цех, глухонемые закрывали уши руками". Такая реакция при установленной абсолютной глухоте говорит, несомненно, о механическом воздействии шума.
Peyser, Beck и Хольцман указывают, что шум, не достигающий по своей силе 9 фон, не может вызвать поражение даже при длительном воздействии на орган слуха; в этих пределах (до 9 фон) действие звука, видимо, чисто акустическое.
Клинические исследования рабочих различных шумовых профессий, произведенные многочисленными авторами, показывают, что, несмотря на значительные вариации частотных спектров шума, поражение органа слуха протекает в отношении локализации начального поражения, динамики его распространения в общем одинаково.
Независимо от характера шума поражение начинается в зоне восприятия высоких тонов, причем, насколько об этом можно судить по исследованию слуха, понижается восприятие с 4096 колебаний в секунду с последующим распространением на нижележащие звуки. В зависимости от стадии поражения можно наблюдать изолированные понижения или выпадения восприятия отдельных звуков.
Анализ частотного спектра шума и аудиограмм рабочих и их сравнение на отдельных производствах показывают, что превалирование в шуме тех или иных звуков не влияет на локализацию поражения. Так, частотный спектр шума в котельном цехе, по Навяжскому, дает для звука с512 и с1024 максимальную громкость (90 децибел), а для с2048 и с4096 - лишь 30 децибел; на ткацкой фабрике максимальную громкость и 80 децибел дает как раз c2048 и с4096; между тем, аудиограмма в отношении своего характера (направления кривой) у ткачей и котельщиков одинакова.
Исходя из частотного спектра и учета громкости шума котельного цеха, можно было бы ожидать в первую очередь поражения восприятия на c512 и C1024. Между тем, восприятие этих звуков, как правило, страдает значительно позже чем, восприятие более высоких звуков, и степень поражения меньше.
Любопытно, что, если судить по спектру шума, орган слуха ткача должен был бы поражаться, во всяком случае, не в меньшей степени, чем у котельщика; в действительности же, как известно, котельщики гораздо быстрее глохнут, а степень тугоухости при любом стаже у них гораздо выше, чем у ткачей. Сравнение силы шума (в котельной - 18 бар, в ткацкой - 8,7) полностью совпадает с результатами сравнения клинических данных. Наконец, опыты Р.А. Засосова и В.Ф. Ундрица с мощными ультразвуками (частота колебаний около 40000 в секунду) весьма убедительно указывают, что и "неслышимые звуки" могут вызвать патологические поражения в улитке. То же относится к инфразвукам, обладающим, по наблюдениям В.И. Воячека, большими травматизирующими свойствами.
Таким образом, травматизирующее действие шума определяется всеми входящими в него звуками и зависит от силы звукового давления в целом.
